Вкусные подарки!

Кучка разная подарков,
Даже киса там была,
Ах, как сладко, как же ярко,
Новый год я встретила! © Аня

Стих =)

Не обижайте женщину свою,
поступками и бранными словами.
А то проснётесь как-то по утру
с чудесными, ветвистыми рогами!

:D

Маникюр, педикюр, депиляция…

Чтоб красивой быть женой,
чтоб быть мамой молодой,
чтобы с завистью соседки чертыхалися во след…
и никто, ни на секунду, мне не дал бы 30-ть лет!
Я собою жизнь украшу,
жизнь любимых и родных.
К черту всё пошлю и даже! — 
напишу вот этот стих!!!

PS Сталкеру и Полине посвящается, август 2011 г.

Уильям Шекспир

Шекспир Уильям. Сонет 141

Мои глаза в тебя не влюблены, —
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И все же внешним чувствам не дано —
Ни всем пяти, ни каждому отдельно —
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.

В своем несчастье одному я рад,
Что ты — мой грех и ты — мой вечный ад.

Перевод С. Маршака

Не задержимся

Ни хочу никого видеть. Ни хочу никого слышать. Ни чего не хочу от.
Всё бессмысленно и быстротечно.
Суета…

Наша жизнь суета, проживи хоть до ста лет. До ста лет, до ста лет.
Суета, маета, кто бы ты ни был, достанет. Где бы ты ни был, достанет.
Может, просто не надо, не надо бояться. Не надо бояться.
Крепостей и дверей, королей и паяцев. Королей и паяцев.

Кто рыбак, кто улов, а кто сеть — разъяснит ли нам жизнь, разъяснит ли?
Только, что же вы сникли? Ах, что же вы сникли? Ах, что же вы сникли?
Была вольной душа, хоть и заперто тело. А теперь вольно тело.
А душа несвободная горем горела и мщения хотела.

Ах, как наши фантазии, в сущности, хилы, скромны и унылы
Но без золота их воплотить нету силы. Даже их, нету силы.
Презираем мы злато, его не имея. Его не имея.
А увидим, хоть раз, и от счастья немеем. От счастья немеем.

Презираем мы злато, его не имея. Его не имея.
А увидим, хоть раз, и от счастья немеем. От счастья немеем.

Анна Ахметова…

Повезло, однако, мужу:
Встретил он прекрасную жену!
Но об этом расскажу вам позже,
А пока порядки наведу.

Ха, и шо вы повелись, однако?
Не пойду я ни куда, ага.
Убирать — не мой конек, ребята,
Главный боевой мой конь — игра!

Так о чем я там, уже не помню…
А, ну да, ему таки свезло!
И довольно быстро он все понял,
Бо вцепился с криками «Моё!!»

Дальше писать лень…

О ней.

Утро. Город. На дороге
В «Шкоде» маленькой рычит
Крашеная недотрога,
На работу, видно, мчит!

Сквозь поток автомобильный.
С сумочкой Louis Vuitton,
В сумке телефон мобильный,
Тушь, помада и г**дон.

Юбка, розовый жакетик,
Грива собрана в пучок.
Завтрак — в банке энегретик.
Кашель «Вогом» в кулачок.

Пик успешности, карьера,
Все дела, х*ё-моё,
Только нету кавалера
Никакого у нее.

Трахнуть хочет каждый третий,
Только ей то — C’est la vie —
Не до мыслей о минете,
Ей-то хочется любви.

Плачет по ночам в подушку,
Гриву просто распустив,
Письма грустные подружке
Шлет и пьет аперитив.

Неприступна на работе,
Стиль, успех, и взгляд тверёз.
Гонит мысли о субботе
С одиночеством из слёз.

Поколение успешных
Стильных, стройных бизнес-дам,
Удивительных, безгрешных
Дружно плачет по ночам.

Идеальность экстерьера,
Только жизнь берет своё…
Пик успешности, карьера,
Все дела, х*ё-моё…

Я поэт, зовут Незнайка %)

За#бало много думать
Смыслы жизни, блин, искать
Все равно мы скоро сдохнем,
Нах#й мозг другому «жрать»?

Рассуждения — красивы,
Только толку в них? Их нет!
Вот бы в рыло, если б в рыло…
Господи, какой же бред.

Голова моя — как блюдо
А в мозгу лежит рагу,
Ковыряется в нём «чудо»
И без вилки, не могууу…

Нах#й всё, что вас волнует
У меня своя судьба,
Есть проблемы? Зашифруйтесь!
Не п#зд#те с горяча.

Я поэт, зовут Незнайка, не судите бла-бла-бла

Насколько же верно…

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой…
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

1961

Евгений Евтушенко. Стихотворения.
Серия «Самые мои стихи».
Москва: Слово, 1999.

О разном

«Вконтакте» последние песни, обожаю.
И, наверное, Цветаева моя любимая поэтесса…

А сериал «Петербургские тайны» — лучший… Игра актеров, сценарий, постановка… а сюжет какой… и как мастерски они все показали, главное — сущность человеческую в самом разном её проявлении, в разных обстоятельствах. Шикарно.

Бог — прав

Бог — прав
Тлением трав,
Сухостью рек,
Воплем калек,
Вором и гадом,
Мором и гладом,
Срамом и смрадом,
Громом и градом.
Попранным Словом.
Проклятым годом.
Пленом царевым.
Вставшим народом.

12 мая 1918−14

Ошибка

Когда снежинку, что легко летает,
Как звездочка упавшая скользя,
Берешь рукой — она слезинкой тает,
И возвратить воздушность ей нельзя.

Когда пленясь прозрачностью медузы,
Ее коснемся мы капризом рук,
Она, как пленник, заключенный в узы,
Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
Видать не грезу, а земную быль —
Где их наряд? От них на наших пальцах
Одна зарей раскрашенная пыль!

Оставь полет снежинкам с мотыльками
И не губи медузу на песках!
Нельзя мечту свою хватать руками,
Нельзя мечту свою держать в руках!

Нельзя тому, что было грустью зыбкой,
Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!»
Твоя любовь была такой ошибкой, —
Но без любви мы гибнем, Чародей!