Нет, господа, рецензент не сбрендил. Во всяком случае — еще пока не вполне. И в то же время он имеет наглость утверждать, что самый знаменитый фильм Квентина Тарантино может быть рассмотрен именно как фантастика.
Какие основания у нас для этого есть?
Во-первых, давно известен схоластический прием, позволяющий отнести к фантастике вообще любое произведение. Если бы Толстой написал, что Болконский при Аустерлице стрелял из бластера, «Войну и мир» без потери ее художественных достоинств можно было бысчитать фантастикой. «Но Болконский в романе не стрелял из бластера!» — вопиет здравый смысл. Да, не стрелял. Однако неужели мы откажем роману в праве именоваться фантастикой только потому, что там нет ни одного бластера?!
К счастью, в случае с «Криминальным чтивом» нет никакой необходимости прибегать к таким пошлым приемам. Достаточно просто поверить Тарантино, который в одном из интервью проговорился, что же именно лежало в пресловутом чемоданчике, из-за которого и разгорается весь сыр-бор. Прямо о его содержимом в фильме ничего не говорится, но лежит там нечто ярко светящееся, что-то совершенно невероятное. Тарантино в интервью перечислил обстоятельства, дающие ключ к разгадке. Первое — пластырь у основания затылка Марцеллоса. Второе — номерзамка на чемоданчике.
Итак, совершенно фантастическая история из-за кулис «Криминального чтива».
Началось все с того, что Марцеллос Уоллас продал душу дьяволу. Душа аккуратно извлечена (мистики утверждают, что у человека она находится у основаниячерепа — как раз на этом месте у Марцеллоса пластырь) и помещена в чемоданчик, кодом замка которого является «666» — «Число Зверя». Чемоданчик передан посланцам дьявола. Условия сделки остаются неизвестными, однако Марцеллос либо почти сразу счел их нарушенными, либо раскаялся, либо внезапно решил, что вся эта сделка — попытка его «натянуть». Поэтому он посылает Джулса и Винсента вдогонку чемоданчику — спасать свою душу. Дело несомненно богоугодное, да еще и проповедь Джулса оказалась к месту, поэтому, когда один из приспешников дьявола пытается застрелить Джулса и Винсента, Господь вмешивается и отводит пули (по крайней мере одна из них, судя по выбоинам в стене, прошла сквозь Джулса, но не причинила ему вреда). Это «воистину чудесное знамение» означает, что Джулс и Винсент, спасшие душу Марцеллоса от гибели, могут изменить свою жизнь и получить прощение за грехи. Джулс это понимает, Винсент — нет. Не понимает он этого и после истории с воскрешением Мии (это было «последнее китайское предупреждение»). Апосле была только очередь, выпущенная Бутчем из автомата самого Винсента.
Марцеллос же, поддавшийся на посулы дьявола, должен понести наказание. Больше всего на свете он ненавидит, когда кто-то пытается его «натянуть». Ну что ж, наказан он в полномсоответствии со своими «предпочтениями». И остался живым — поскольку, в конце концов, душу себе вернул.
Но, как и всякий по-настоящему хороший фантастический фильм, «Криминальное чтиво» не исчерпывается этой поверхностной трактовкой. Да и можно ли исчерпать тему выбора между «добром» и «злом», если граница между ними неопределима? Ведь даже Бутч, который, судя по всему, является героем изо всех сил положительным, воплощает не просто «добро», но добро с очень большими кулаками убийцы.
© Сергей Бережной